Моя мама в войну была маленькой девочкой. И когда из репродуктора звучало: «Вставай, страна огромная…», она пряталась под стол, и её оттуда было не вытащить. И даже став взрослой, всякий раз бледнела и менялась в лице, когда на митинге включали эту запись. Мамин страх легко передавался мне. И я, сжимая её руку, смотрела на серого каменного Солдата, стоящего на одном колене, с каской в руке, и была уверена, что от этих звуков он поднимется в полный рост, наденет свою каменную каску и…
В этом году мне впервые за много лет удалось встретить День Победы у старого памятника в поселке Октябрьском, откуда ушли на фронт оба моих деда и другие родственники. Раньше 9 Мая там собиралась вся родня. Для нашей и многих других семей этот памятник и этот день много лет оставались местом встречи, которое изменить нельзя. Идти или не идти на митинг, даже не обсуждалось. Поэтому, сколько себя помню, в День Победы у памятника было многолюдно. Мне казалось, что так будет всегда, но в последние 10 лет мне по долгу службы в этот день приходилось быть совсем в других местах.
В детстве этот памятник – коленопреклоненный Солдат с застывшим взглядом, невольно ассоциировался у меня с дедом, которого я никогда не видела, и чьё имя было выбито на каменной плите. Наверное, потому, что поход к памятнику у нас дома назывался не иначе как «пойти к деду». Я не помню, как пришла туда в первый раз, потому, что в тот момент ещё не умела ходить. Меня на ручках принесли родители, благо наш дом стоял как раз напротив памятника. Но даже когда жизнь раскидала нас всех по другим городам, всё равно в День Победы все родственники из года в год продолжали собираться у памятника в Октябрьском.
С годами стало ясно, что хранителей памяти становится всё меньше и меньше. Меньше тех, в чьей жизни была Великая Отечественная. Мы, их дети, видимо, последнее поколение, которому близко то самое, особое отношение ко Дню Победы и к войне. У современных детей его нет, и нет смысла на них за это обижаться. Они другие, у них нет жизненного опыта, который был у предыдущих поколений. Согласитесь, есть вещи, в которые можно поверить и принять к сведению, но понять и прочувствовать их по-настоящему можно только через этот самый опыт. Которого нет.
Наверное, поэтому День Победы современными подростками воспринимается, как лишний выходной. И им непонятно, почему в свой законный выходной они должны тащиться на митинг вместо того, чтоб подольше поспать. Это грустно, но с этим ничего не поделаешь. Мы дожили до того, что директора школ вынуждены издавать приказы и под расписку уведомлять обучающихся (дурацкое слово, правда?) о том, что их отсутствие на митинге будет караться, как прогул.
Наше поколение будет продолжать ходить на митинги. А дети последующих поколений – вряд ли. Потому что большинство родителей и учителей, для которых День Победы – что-то само собой разумеющееся, искренне считают, что дети каким-то волшебным образом должны были генетически унаследовать точно такое же отношение к этому дню. А они не унаследовали. Им про войну и про подвиг наших дедов почти не рассказывали. Того, что значил этот подвиг для остального человечества, не объясняли (целых два параграфа о войне в учебнике истории – не в счёт, это капля в море). Поэтому школьников в День Победы приходится строить под расписку. Медвежья услуга памяти павших: всё, что навязывается подростку – подростком отторгается. Сознательно или из чувства протеста – не важно.
Несмотря ни на что, в год 70-летия Великой Победы у памятника снова было многолюдно. В праздничном шествии и возложении цветов к мемориалу в Октябрьском участвовали почти 2 тысячи школьников.
Взрослые тоже были. Был даже местный «Бессмертный полк».
Это отрадно и удивительно, потому что застроенный «небоскребами» Октябрьский давно превратился в поселок приезжих. И большинство его жителей и их детей не имеют никакого отношения к тем, чьи фамилии выбиты на плитах старого обелиска.
Живых ветеранов Великой Отечественной в Октябрьском почти не осталось.
Каменно-серый Солдат с каской в руке – такой же, как в детстве, только на гранитных плитах добавилось имён.
Я дождалась, пока коллега-телевизионщик перестанет совать Солдату в руку свой «бетакам», по привычке отыскала имя деда, возложила цветы. Дедушка Витя, Виктор Фёдорович Чижов. Летчик воздушной разведки 98-го Гвардейского Отдельного авиаполка. Каково это – гореть в самолёте? Когда дед погиб в воздушном бою под Курском, он был совсем молодым – на 20 лет моложе нынешней меня.
Знаете, чего я боюсь, когда стою у обелиска? Того, что настанет день, когда 9 Мая к Солдату никто не придёт.
© Текст и фото – Noory San.
Слезы на глазах и Комок в горле. Как шапку-ушанку проглотил. Как же проникновенно и правильно ты пишешь! Спасибо!
Спасибо! Когда дети восторгаются американскими «Братьями по оружию» и не хотят смотреть «Звезду» и «А зори здесь тихие», мне становится не по себе.
Вот ведь, как жизнь распорядилась. Мой дед был военным летчиком, а теперь я сама замужем за героическим лётчиком-истребителем.