Армейская история про памятник неизвестному солдату: как угодить генералу, если его любимый цвет — розовый?
Однажды в нашу часть секретная проверка наметилась. Первыми об этом, как обычно, узнали жены офицеров. По военному городку поползли сплетни и слухи, за которыми обычно следовало их подтверждение. Поэтому все начали готовиться. Солдаты таскали из близлежащего леса дерн с зеленой травой и укладывали его вдоль дорог, чтобы было красиво. Сажали липы из того же леса, которые, как узнал наш командир полка, очень любил генерал, возглавлявший проверку. Казармы по новой красились в любимый цвет генерала – розовый. Надо отметить, у наших высокопоставленных военных чинов два любимых цвета – синий и розовый, иногда желтый, но это большое исключение. За мою службу казарма красилась раз пять – по количеству сменяемости командира дивизии и числу проверок.
Вот, значит, идет процесс наведения «марафета», и в это время к нашему комполка приходит прапорщик Семенов с замечательной идеей. Есть, мол, на примете две классные серебристые клумбы для цветов, из «люминия». И, если их у штаба поставить, да еще цветочки посадить всякие красивые, то наверняка этакая «экибанизация» потянет на генеральское поощрение, и так далее и тому подобное. Полковнику это очень понравилось, он дает прапорщику «добро» на благоустройство штаба.
Сказано — сделано. Вход в штаб украшен серебристыми клумбами с цветами от жены полковника, что на даче выращены. Какой-то очень дорогой сорт.
Наконец, пробил час, точнее день. С утра солдаты и офицеры с начищенными сапогами, в полной экипировке – то бишь, с вещмешками, противогазами и автоматами стояли на плацу перед штабом полка.
Прошел час, два…
К обеду народ заскучал. «Старики» в последних рядах смолили офицерские «бычки». Господа офицеры делились вчерашними воспоминаниями об очередной потасовке в кабаке «Три поросенка» — знаменитом увеселительном учреждении военного городка. Говорили, там замполит вчера кому-то ухо откусил. Командир шагал туда-сюда перед штабом с клумбами.
Вдруг к контрольно-пропускному пункту, который был хорошо виден с места построения, подъехала белая волга командира дивизии.
Наш полковник бегом бросился к приехавшим начальникам. Метров за 50-70 перешел на строевой шаг. Такое видели мы редко – чтобы наш грузный полковник маршировал, как кремлевский караульный. Доклад сделан. Процессия, состоящая из генерала, командира дивизии, нашего полковника и, видимо, генеральского секретаря, двинулась по «липовой» дороге.
От нас они находились метрах в 150-ти, поэтому мало что было слышно, оставалось лишь по жестам догадываться о происходящем.
Вдруг генерал остановился и оживленно замахал руками в сторону от дороги, где стоял всеми забытый, врытый здесь лет 30-40 назад геодезический столб. Наш командир только покорно кивал головой. Как потом стало известно, генерал был в недоумении: почему памятник не ухожен?
Полковник обладал военной мудростью и в пререкания не пустился, взял под козырек и сказал:
— Будет исправлено, товарищ генерал!
После получасовых указаний, как надо облагородить «памятник», генеральская кавалькада двинулась по направлению к плацу.
Возле штаба, вход которого украшали серебристые клумбы, блестевшие в сентябрьском солнце, опять остановились. Минут пять генерал рассматривал «люминивые» изделия. Потом гробовую тишину взорвала трехэтажная ненормативная лексика. Нам было все отчетливо слышно.
— Товарищ полковник, это ЧТО ТАКОЕ?!!!
— Клумбы, товарищ генерал! Придаем эстетический вид части. Облагораживаем, так сказать…
— Нет, я вас спрашиваю, ЧТО ЭТО ТАКОЕ?! Каждая из этих ваших «клумб» по цене равна двум импортным цветным телевизорам! Какой дурак придумал использовать для клумб титановые сопла от баллистических ракет?!!!…
Вечером я с сослуживцем Кузей под руководством прапорщика Семёнова вытряхнули из «клумб» землю, чудесно пахнущие цветы и унесли туда, откуда их притащил прапорщик. Они были очень легкие. Нести одно удовольствие. В помещении, куда мы их доставили, таких валялось не две и не три, а десятки и, наверное, даже сотни… А Семенов все чесал голову и бормотал: «Два цветных… импортных телевизора…, мать их…, ДВА!!!».
Впоследствии я узнал, что раньше на месте нашей части стояли шахты с баллистическими ракетами. Потом полк модернизировали мобильными комплексами, шахты законсервировали, а ракеты разобрали, порезали, и сложили в пустующие старые гаражи.
На следующее утро после проверки геодезический столб был побелен и огорожен. С дороги к нему спускались ступеньки. А посреди столба блестела медная табличка: «Неизвестному солдату»…
© Текст – Сергей Слободчиков. Картинки – Злой ИА.
Хочу такую клумбу на дачу!
Да было времечко))) Как раз облагораживать «памятник» выпало моему земляку «дембельским аккордом». То есть, вот сделаешь памятник и домой))
Колоритная история и очень, на мой взгляд, показательная для России. Всю жизнь недоумеваю: как полные тупицы пробираются во власть? Как они оказываются наверху? Как они становятся начальниками, генералами, министрами, депутатами? Значит, не такие уж они недоумки? Или по принципу — наверху всегда мусор плавает?
Вот именно, что было времечко. Раньше в армии солдат пусть так, но делом занимали. А сейчас? Общалась с родителями, чьи сыновья проходили срочную службу в танковой дивизии под Ковровом (Владимирская область, полигон Сергейцево). Сложилось впечатление, что современная армия вроде санатория. У срочников мобильные телефоны (полевая почта отдыхает). Чуть что — можно мамочке позвонить и пожаловаться. Встречи с родителями без ограничений. Приехали навестить — солдатика к ним тут же отпускают. Хоть каждую неделю приезжай. Посылки без ограничений. Увольнительные каждый выходной и т.д. И служба всего год. Это мать рассказывает. Прямо пионерлагерь какой-то. А не армия. Племянник на северах служил 5 лет назад — тоже говорит, полная лафа. И это при том, что раньше парни парнями были, а сейчас парни — детки великовозрастные, маменькины сыночки.
Спасибо!) Я так понимаю у нас очень хорошо развито кумоство, свояченичество… Замечал, что чем больше был военный начальник, тем у него подпись была крупнее и незамысловатее)) Подпись комдива была размером с формат А5 и напоминала серп и молот.
Так то да, армия становится информационно открытой. Это и хорошо и ничего хорошего одновременно. Я служил в закрытой зоне за колючей проволокой. Ближайшее жилье в 50 км — офицерский городок. Никаких увольнений. Казарма-столовая-боевая зона-казарма. 1,5 года после 0,5 года в учебке под Москвой в Переславле-Залесском. Раз в два-три месяца разговор с родителями. Ну и всякое было.
Не зря раньше армию сравнивали с тюрьмой. И вот что мне было совсем уж непонятно — зачем было посылать ребят служить хрен знает куда от дома? Чтоб служба медом не казалась? Так она такой тогда и не была. Чтоб домой не бегали — чтоб было не добежать? Кому надо, тот откуда угодно убежит; кому важно — те и тогда своих детей от армии отмазать могли или поближе к дому перевести, или в «хорошее» место или в удобные войска и так далее.
Ну да, немножко от тюрьмы отличие — цивилизованные законы. А так все так же.
Я бы не стала называть дедовщину цивилизованными законами.
Ну согласись, что в нашем обществе это распространенное явление. Это есть практически в каждой компании… Есть молодые и есть старые. И кто знает какие методы лучше — физическое насилие, или психическое.
Оба хуже! Но согласись: открытость армии — это же рай для шпионов!
Тут да, согласен. Почему то не подумал сразу об этом. А ведь точно.