— Вот, полюбуйся! – Жена Муркина швырнула на стол свежий номер «МК». Газета рухнула прямо в тарелку с макаронами. Муркин робко приподнял газету, слизал с уголка кетчуп и уставился на жену.
— Обалдуй! Читай, вот.
— Нин, ты ж меня раньше котиком называла, — попытался возразить Муркин.
— Ну, какой ты котик, Вась! – разозлилась жена. – Сидишь, как дурак, в своем КБ! Да твоей зарплаты только на макароны и хватает! А люди, вон, в газетах печатаются, гонорары, между прочим, получают. Опять же, жене приятно, а ты…
Нинка всхлипнула и отвернулась.
Под словом «люди» жена обычно подразумевала соседа Чуркина. Почуяв неладное, Муркин раскрыл газету и стал внимательно ее просматривать. На юмористической страничке под названием «Обалдуй» он обнаружил стишок про двух алкашей и пояснение: «Поэма Г.Чуркина публикуется с продолжением по многочисленным просьбам читателей».
«Надо же, — удивился Муркин, — Генка-то, оказывается, в «МК» печатается! Теперь понятно, почему его жена так разважничалась – ходит в шикарной шубе и каждому норовит газету показать».
— Вась, — Нинка перестала всхлипывать. — Может, ты тоже что-нибудь сочинишь? Что ж ты, хуже людей, что ли?
Быть хуже «людей» Муркину не хотелось. Тем более, что Нинка вообще сперва собиралась замуж за Чуркина, но потом почему-то передумала.
— Ладно, — сказал Муркин и обреченно вздохнул.- Давай бумагу и ручку. И рифмы какие-нибудь подскажи.
— Запросто! – воодушевилась Муркина, — записывай: «птицы-ресницы», «печаль-рояль». Хватит или еще?
— Хватит пока. И над душой не стой.
Оставшись в одиночестве, Муркин подумал и написал:
«Она прищурила ресницы,
Пытаясь скрыть свою печаль,
В саду весеннем пели птицы,
И вдалеке звучал рояль…»
«Банально как-то, — огорчился Муркин. – Надо получше сосредоточиться. Нинка всё равно ведь не отвяжется.
«Тебе не угодить – себе дороже…» — подумал он и уже хотел записать получившееся одностишие, но, решив, что за одну строчку много не заплатят, вернулся к своим рифмам.
«Печаль, рояль…» Муркин закрыл глаза и вдруг вспомнил, как в детстве учился играть на рояле. Ноты он давно забыл, а старушку-мучительницу помнил до сих пор. Муркин ее боялся и все время хотел сделать ей какую-нибудь гадость, но не решался. Теперь было можно. Он взял ручку и написал:
«Она отклеила ресницы,
Сложила зубы на рояль,
Ее парик стащили птицы
И унесли куда-то вдаль…»
«Так тебе и надо, старая карга!», — злорадно ухмыльнулся Муркин, потирая руки от удовольствия. В этот момент под окном заверещала чья-то сигнализация. «Понаставили машин, где попало! — разозлился Муркин, у которого никогда в жизни машин не было. — Мало того, что все кусты во дворе переломали, так еще и по ночам нормальным людям спать не дают!» Он схватил ручку и тут же излил свой гнев на бумагу:
«Слеза скатилась по ресницам,
В глазах блеснула гнева сталь:
В кустах должны гнездиться птицы,
А кто-то спрятал там рояль!»
Сигнализация внезапно замолчала. Лишившись источника вдохновения, Муркин решил, что на сегодня хватит, и пошел спать. Когда он проснулся, оказалось, что довольная Нинка с утра пораньше уже успела отправить стихи в газету.
Прошел месяц. Как обычно, за ужином Муркин стал просматривать «МК» и чуть не подавился от неожиданности: на юмористической страничке красовались его стишки про «печаль-рояль»!
Их напечатали на самом видном месте и назвали «муриками» (сравнив мимоходом с «гариками» и «лимериками»). Не успел Муркин прийти в себя, как в дверь позвонили. На пороге стоял Чуркин.
— Вот! – радостно потрясая «Комсомольцем», сказал Муркин. – Не ты один у нас в газетах печатаешься!
— Вась, ты чё? – искренне удивился Чуркин. – Я в газетах отродясь не печатался. Я, вообще-то, хотел у тебя дрель попросить.
— Да ладно, Ген, не скромничай! Я сам видел, как Машка твоя в новой шубе расхаживала и всем подряд под нос «МК» совала. Я тогда и поэму твою прочёл, и подпись своими глазами видел: «Г.Чуркин». Шубу-то с гонорара, небось, купил?
— Да ну тебя, Вась. Мало ли на свете однофамильцев? Я и стихов-то никогда не писал, не то, что поэму! А шубу эту Машка в «Подари желание» выиграла. Слыхал, игра такая была в «МК»: одни загадывают желание, а другие исполняют. Так вот, там один папаша загадал для своей дочки Чеширского Кота. Совсем, мол, замучила девчонка – купи да купи! Ну, Машка подсуетилась и Мурку нашу папаше с дочкой втюхала.
— Вашу задрипанную Мурку?
— Ну почему же задрипанную? Она ее помыла, причесала – вылитый Чеширский Кот получился. А папашка тот банкиром оказался и на радостях, что дочка от него отстала, Машке шубу подарил. В газете даже фотография была: Машка с шубой и банкирская дочка с Муркой. Так я возьму у тебя дрель?
Выпроводив Чуркина, Муркин вдруг вспомнил, что с самого начала хотел жениться на Машке, но потом почему-то передумал. Не выпуская из рук «МК», он вернулся на кухню и в упор посмотрел на жену.
— Так, — многозначительно сказал Муркин. – У людей, вон, жёны беспородную кошку умеют выдать за Чеширского (!) Кота (!), а ты…
С досады Муркин швырнул «МК» на стол. Газета рухнула прямо в тарелку с макаронами.
© Текст – Noory San. Иллюстрации — Злой ИА.
P.s. Впервые этот рассказ был напечатан в «Московском комсомольце» в 2006 году.
Еще раз с удовольствием прочел! Спасибо! Насмешила. Где такую историю услышала?
Где-где! Села и сочинила! 🙂