Эхо войны, кольцо и гены

Каждый человек приходит в нашу жизнь не случайно. Невероятная история с кольцом ещё раз это подтверждает. Причем тут эхо войны и гены? Сейчас узнаете.

Октябрьская ночь сорок первого лопнула от разрывов гранат в здании двухэтажной школы. Послышались крики, звон разбитого стекла, из окон посыпались белые фигурки людей. Вслед за некоторыми вырывалось пламя. Герасим Титов, первый номер пулеметного расчета, нажал на спусковой рычаг. «Максим» оглушающее зарокотал, пытаясь вырваться из рук. Слева и справа ему вторили собратья-пулеметы. Послышались взрывы – работало противотанковое отделение.

Перезаряжая ленту Герасим вдруг услышал слева в темноте шорох со стороны школы.

— Хендехох! – вскинул наган.

— Нэстрэляйт, пашалуста,- из темных кустов вышел немец в кальсонах с поднятыми руками.

— Ах ты сука, не стрелять, говоришь, а кто вчера земелю моего грохнул? Да я тебя гнида немчуровская щас из Степкиного нагана-то и пристрелю, нахрен!

— Отставить!- оборвал сиплый голос командира отделения,- вяжи его, Герасим! Он может что-нибудь знать полезного.

— Спасиппо, — немец вдруг снял с пальца какое-то кольцо и протянул командиру,- запперите все, толька не упиват!

— Убери нах…,- грубо оттолкнул его руку тот, кольцо отлетело в сторону Герасима и, незаметно для всех, попало ему за голенище сапога.

Бронетанковая дивизия армии группы «Центр» шла на Москву. Выбив русских из деревни, немцы расслабились, наелись и легли спать в местной школе. Уверенные в своем превосходстве, они даже не выставили часовых, побросав танки на улицах.

Советское командование дало 17-му полку самоубийственный приказ – отбить деревню назад, держать оборону пока идет развертывание основных сил.

Полк с заданием справился.

А утром на них обрушились артиллерия и самолеты. Снова пришлось отступить, потеряв многих товарищей и друзей. Но время для развертывания армии было выиграно. В кровопролитных боях фашисты были остановлены, а потом их погнали обратно. В Берлин.

***

Роза Карловна грубыми и некрасивыми пальцами держала выцветшее фото. Светловолосый, улыбающийся мужчина сидел на крыльце дома. В одной руке была сигарета, другая лежала на колене.

Роза часто думала, а что если бы тогда, в Великую отечественную, победили немцы? Быть может у нее была бы другая мать, но жила бы Роза точно совсем не так. Ее отец был не последним человеком в рядах немецкой армии.

Не было бы школы, в которой ее все дразнили «фашисткой». Не было бы оскорблений в адрес отца со стороны тех, кто потерял на войне близких.

Почему он решил тут остаться? Любовь? Нет. Его просто не пустили обратно, как и многих других, кто мог принести пользу здесь, восстанавливая СССР, будь он неладен. А на мужчин после войны всегда был спрос. Даже на пленных немцев.

Внутри у Розы с детства была ненависть к русским, которая с годами только увеличилась. Немецкое происхождение для советского человека было клеймом на всю жизнь. Хороших оценок ты не получишь, как и нормальной работы. Опять же с женихами проблема, даже несмотря на ее красоту. «Немка» и все тут.

Роза была действительно розой в некотором смысле. Ладная фигура, черные мамины волосы, голубые ясные арийские глаза от отца, в которых она потопила всех деревенских парней. Роза могла бы выбрать любого. Если бы ее отец не был бывшим пленным, бывшим захватчиком.

Поэтому выбора большого не было и вышла она за парня, у которого мама тоже имела немецкие корешочки, хотя и очень далекие. Свекровь считала себя настоящей советской женщиной, часто называя невестку «немчушкой» и заставляя делать всю грязную работу по дому. Была такая традиция — жених уводил невесту в свой дом.

Жизнь Розы Карловны была непростой. Они переехали в небольшой городок – где муж нашел работу, потом она устроилась уборщицей в крупную организацию. Дальше немецкая хватка и щепетильность, потом 90-е, в которых национальности смешались. Тут то Роза Карловна развернулась. Буквально за считанные месяцы показала себя так, что вскоре ей предложили место гендиректора.

Со временем всем своим родственникам она помогла получить квартиры и хорошие должности.

Внутри она испытывала радость не только от того, что добилась особого местоположения в обществе, но и возможности периодически измываться над русскими. Опять же наказывать всегда было за что. Для подчиненных дверь в кабинет к Розе Карловне ассоциировалась с дверью в преисподнюю.

Когда свекровь умерла, Роза Карловна захватила выпавшее из остывающих рук знамя власти. Свою неприязнь к мужу теперь она выражала открыто: — Эй, дурак старый, ты куда уперся?! У гостей не налито, а он, видите ли утопал!

— Так эт.. я покурить..

— Вот налей сначала, а потом курить. Правда, девочки? – она обводила глазами стол, за которым обычно собирались ее подруги и родственницы, имевшие к своим мужчинам схожее отношение. Авторитет Розы Карловны был непререкаемым.

Она собрала вокруг себя тех, на кого было легко влиять. Эти дуры и не догадывались, что через них Роза Карловна русских мужиков к ногтю ставит. Они думали, что женщина и должна вести себя именно так. Не просто быть главной в семье, а королевной с садистскими наклонностями. Семейная форма только «госпожа-раб» и никак иначе!

Обычно мужья подруг и знакомых, вместе с мужем Карловны, на праздниках собирались в какой-нибудь комнатке и тихо глушили водку, стараясь о своих бабах ни ни. Вдруг у стен уши…

***

Бог дал Розе Карловне дочь и сына. Именно в такой последовательности.

Дочь в свое время попыталась сбежать от матери, не выдержав жесткого немецкого уклада, выскочив замуж за первого встречного. Но хватка была не мамина, а Карловна через некоторое время до их семьи дотянулась. Она сделала все, чтобы муженек дочки спился и сбежал куда подальше из района.

Дочка с маленьким ребенком вернулась в семью, за что Роза Карловна выбила ей махонькую квартирку – «на первое время». Мол, будешь слушать мамку, все у тебя будет.

Политика Карловны была проста. Всех, пришедших в семью она старалась держать так, чтобы в случае чего избавиться без особых проблем. А детям установка — без Розы Карловны ты никто, вот так.

Сын подрос и, зная мать, уехал с молодой женой подальше. Однако это не помогло, его брак также был благополучно разрушен с помощью интриг мамаши немки.

***

Новость о том, что доча нашла какого-то нового русского парня, вызвала у Розы Карловны легкую ухмылку, как у того хищника, который уже не просто наметил жертву, но уже сожрал ее и лежал на мягкой зеленой травке, нежась под пробивающимися сквозь листву солнечными лучиками.

На смотрины она пошла с подругой. Первое впечатление ей подсказало: «Надо брать!». Паренек был кроткий, сомневающийся, волнующийся. Прям как ее муженек когда-то. «Пойдет»,- мысленно сказала она себе, прощаясь с «будущим зятем».

А «зятек» обретать свой семейный статус не очень спешил. Его начинали напрягать отношения с неродным дитем, туманное будущее, сомнения в чувствах как своих, так и Розиной дочки, да и просто он был нерешительным по своей природе. Но то, что нужно отсюда бежать, внутренние ощущения с каждым днем ему подсказывали все сильнее и сильнее.

Почуяв что «добыча» уходит Роза Карловна пошла на хитрость, придумав душещипательную историю, что в случае замужества дочка попадает в какую-то там президентскую программу по которой светит ей коттедж, не меньше! А перед тем, как поездить будущему зятю по ушам, налила ему приворотное зелье в стакан с водкой, за которое отдала ажно пятьсот рублей. И зять дозрел до ЗАГСа.

Свадьбу решили провести в узком кругу, нечего сильно тратиться – еще коттедж нужно на что-то обставлять! Родителей зятя Роза Карловна только на свадебной церемонии и увидела. А когда сели за стол и присмотрелась она к сватам повнимательнее… Тут-то сердце Розы страшно забилось, в висках застучало, в глазах потемнело, и она вышла на балкон отдышаться.

Отец изредка рассказывал ей историю о том, как попал в плен, и как ему пришлось отдать русским фамильное кольцо, чтобы спасти свою жизнь. Он очень точно описал эту родовую реликвию. Совпадения быть не могло, у отца зятя на пальце красовалось это самое ее, Розы Карловны, фамильное кольцо!

Когда она пришла в себя, обычным движением надела на лицо улыбку и вернулась за стол.

— Какое интересное у тебя колечко, сват! — стараясь не выдать волнения начала она.

— А, это отец с войны принес. Трофей. Немец какой-то сдавался в плен, пытался отдать командиру, а тот выкинул. По случайности оно моему отцу, он пулеметчиком был, в сапог попало. Потом ранение, госпиталь. Там-то в личных вещах, когда выписывали, это колечко и оказалось. Как эхо войны.

Сват еще накатил, занюхал бутербродом с красной икрой, откусил и пережевывая, продолжил:

— Да не дали отцу этого гада кончить, он же земляка его грохнул. Если бы не командир хана бы фашисту.

Роза Карловна поперхнулась и долго кашляла. А про себя подумала тогда, что устроит теперь зятю такую «Великую Отечественную», чтобы на всю жизнь… И понеслась…

***

9 Мая, традиционно, зять с тестем отправлялись на дачу таскать навоз. Теща придумывала разные «приколы» унижения мужа своей дочки, в том числе через внука.

Например, купив внуку дорогущий одеколон, который себе зять позволить не мог. Или при нем завести разговор о шубе для дочки, горестно вздыхая, что дескать видно родителям придется покупать, поскольку доходы молодой семьи не позволяют… Еще намекнуть про то, что нужна новая стенка, эта совсем уже облупилась. Да, и что там с матпомощью от родителей зятя?

Зятя это страшно нервировало, он и так пытался подрабатывать, помимо основной работы, но, увы, на шубу и новую стенку этого не хватало.

Дочка не понимала корней маминой политики в отношении своего мужа и «подливала масла в огонь», копируя отношение матери к мужчинам.

Упреки, «супружеский долг» раз в неделю – мужика нужно «держать на поводке» и не расслаблять! Тебе мало раз в неделю? Да ты маньяк сексуальный! Мне не надо?! Ты что?! Это ты для моего желания ничего не делаешь! Брысь, ничтожество!

Сынулька, глядя на маму и на бабушку тоже ни во что не ставил нового папку. А когда подрос, на очередную речь о том, что нужно матери помогать по дому, приходить домой не в час ночи, просто послал «папку» нахер.

Тут-то терпение внука пулеметчика и лопнуло. Гены деда прорвали оборону иммунной системы, уничтожили в организме остатки приворотного зелья. Он остро ощутил, что 10 лет потрачены зря, что никто никогда его тут и не любил, не уважал, а тупо использовали, да еще и гнобили всячески. Ему стало понятно, что еще немного поварится в этом «соусе» — и от его мужского мало что останется. Он передернул затвор, мысленно конечно, и хлопнул дверью.

— Вернется! – уверенно заявила Роза Карловна ревущей дочке. Но зять не вернулся ни через день, ни через два, ни через неделю, ни через месяц… Потом она ездила по колдунам и бабкам, платила бешеные деньги, но все – магия не работала. Пыталась придумать красивую историю для народа, чтобы «выглядеть хорошо» в глазах общественности – директорский статус всё-таки. Мол, нашел себе кого-то, гад этакий. Только вот зять жил один и от людей не скрывался.

Так или иначе информация о том, что действительно случилось, людям поступала, несмотря на всяческое тому противодействие Карловны. Да и знали все уже ее давно. За спиной шушукались. А тут и пенсия подошла.

Старость и маразм застучали в калитку одновременно. То ли от сожаления того, что сделано, то ли земля русская отомстила за все ее прегрешения, Роза Карловна потеряла рассудок окончательно. Эхо прошедшей войны, кольцо и гены сделали своё дело.

Последний раз жители городка, где она проживала, видели как на 9 мая Роза Карловна нагишом размахивала фашистким флагом со своего балкона, выкрикивая что-то про Гитлера. Приехали скорая, полиция, пожарные, МЧС…

Бывший зять Розы Карловны в этот день впервые не таскал навоз. Со своим отцом они привели в порядок могилку пулеметчика Герасима Титова, поправили памятник, сходили к вечному огню, а потом сели за стол, помолчали и, не чокаясь, накатили по пятьдесят  грамм.

Рядом на тумбочке стояла фотография молодого Герасима в кителе с медалями, горела свеча, а из динамика радиоприемника тихо, как эхо войны, звучала песня: «От героев былых времен…»

© Сергей Слободчиков. Рисунки автора.