Печальная весть пришла: 2 января 2021 года умерла З.П. Панченко, мой детский врач. Зои Палны больше нет, и это очень грустно. А ещё печальней то, что эту новость я узнала случайно и довольно поздно – о смерти Зои Павловны написала ровно две строчки в своём ВК незнакомая мне женщина.
Я больше не живу в Малаховке, поэтому по горячим следам полезла в интернет. Но… Ни в районных газетах, ни на портале Люберец я не нашла ни слова о нашей землячке, прекрасном враче-педиатре. И на Малаховских страничках в соцетях – тоже: там отмечали Новый год, обсасывая диванные новости да объявления о продаже расплодившихся морских свинок и поиске пропавших собак.
А ведь через добрые чуткие внимательные руки Зои Павловны Панченко прошли поколения и поколения малаховских детей. Она лечила меня и моих дочерей. А у моих ровесников и внуков полечить успела. Вот так отдашь всю жизнь любимому делу, проработаешь до последнего на одном месте, в Малаховской детской поликлинике, на одном и том же участке – а после смерти о тебе и не вспомнят…
Я помню. И этот пост пишу – чтобы другие помнили. Сейчас, наверное, появятся в инете и другие. А я пишу о ней — такой, какой я её знала и не забуду никогда.
Впервые я попала к Зое Палне на прием в 1971 году, когда родители получили квартиру в новостройке на МЭЗе, и из Октябрьского мы переехали в Малаховку. Детская поликлиника тогда располагалась за оврагом, в районе «Сакко и Ванцетти», и занимала первый этаж многоэтажки (сейчас это улица Фёдорова, если не ошибаюсь). В том же 1971 году родился младший брат, и мама водила нас к врачу с МЭЗа пешком. Напрямую, через дачи – зимой везла на санках, а летом брата на коляске. Брат рано начал говорить, но выговаривал не всё и называл врача «Зо Паня». Была Зо Паня тогда немного старше нашей мамы.
Зоя Павловна Панченко была очень сдержанной. К малышам и их родителям относилась спокойно и доброжелательно. Но вот, что интересно: и будучи ребенком, и став мамой двух маленьких пациенток Зои Палны, я всегда ощущала какую-то невидимую дистанцию, грань, которую она не позволяла перейти. Никто и не пытался – она не допускала панибратства и не пускала в свою жизнь.
В бытность журналистом мне не раз хотелось написать о своём детском докторе З.П. Панченко. Тогда-то я и обнаружила, что толком ничего о ней не знаю. О её жизни. Совсем ничего. И у меня нет ни одной её фотографии! Пару лет назад, когда Зоя Павловна уже окончательно ушла с работы, мы встретились на улице. Я напросилась зайти к ней как-нибудь на чай, хотела принести свои любимые печенья и поговорить о её жизни. Или встретиться и вместе погулять – она любила прогуливаться по ближайшему лесу. Я думала, она откажет сразу. Нет, не отказала. Но встречи так и не случилось. Зоя Пална деликатно отводила мои попытки с ней побеседовать о её жизни – то была занята, то ещё что-то… Получив два или три отказа, я всё поняла и посчитала неудобным снова приставать. А теперь жалею об этом, потому что Зои Палны больше нет…
Как детский доктор Зоя Павловна Панченко была очень внимательной и грамотной. Профессионал высокого класса. Её все очень уважали. Что мне особенно нравилось в Зое Палне – она старалась обнадёжить и никогда не запугивала родителей, каким бы серьезным ни было заболевание их ребенка. Спокойно, без никому не нужных эмоций, назначала и проводила необходимое лечение. Или настаивала на госпитализации.
Мне очень нравилось, как она говорила излишне мнительным мамам: «Это возрастное. Он/она это перерастёт». Или «Не ищите лишнего, а то найдёте и залечите ребенка».
Я помню её простую строгую прическу – волосы забраны сзади в пучок. Такой я увидела её впервые, когда была ребенком, такой запомнила её, когда встретила в последний раз. Всю жизнь на одном месте. Всю жизнь с одной прической. Всю жизнь отдавая больным детям всю себя.
Нам с братом и моим дочерям очень повезло, что З.П. Панченко была нашим врачом. Опытная, знающая, она спасла жизни многим малаховским ребяткам. В частности – мне и моим дочкам. Если её позвать, могла прийти и среди ночи. И даже на чужой участок. Бесплатно, разумеется. В ущерб своему отдыху и сну. Однажды она пришла к нам ночью на мамин крик о помощи. И, обнаружив у меня аппендицит, отправила меня в больницу. А в другой раз спасла моих дочерей. Одну – от передоза лекарствами, назначенными неопытной, но крайне самоуверенной врачихой-педиатром, заменявшей Зою Палну в отпуске. Другую дочь спасла от удушения при ложном крупе, определив его и тут же вызвав скорую. Я не забуду это никогда.
Она безмерно уважала мою маму, считая её очень умной, интеллигентной и образованной. Звала её Людочкой, на «вы». Была уверена, что и я, и мои дочки тоже «все в маму». Когда я сама стала матерью, Зоя Пална и ко мне стала обращаться на «вы». Это было очень неожиданно, ведь она помнила меня совсем малявкой! Теперь, когда я сталкиваюсь с хамством в больницах или поликлиниках (слава богу, дети выросли, а я сама крайне редко туда хожу — тьфу-тьфу-тьфу!) – в такие моменты я всегда вспоминаю, какой интеллигентной и воспитанной была мой доктор Зоя Павловна Панченко. И мне так жаль, что Зои Палны больше нет…
В последний раз мы были с младшей дочкой на приёме у Зои Павловны в апреле 2017 года. Попали мы к ней совершенно случайно. Понадобилась какая-то непростая справка для лицея, которую среди толпы визжащих у кабинета «яжематерей» дочке одной добыть было непросто. К тому же, записи к Зое Палне на этот день почему-то не было. Справка была нужна срочно, поэтому я пошла в поликлинику вместе с дочкой (так-то обе мои дочери с 11 лет ходили туда сами – одни, в отличие от 17-летних мальчиков, которых приводили мамочки).
С боем записавшись к другому врачу (талонов не было) и уже отчаявшись взять справку (народу было очень, очень много и все злобно собачились между собой), мы с дочкой наудачу заглянули в совершенно чужой кабинет, куда никто не рвался. Он оказался не заперт. И в нём мы обнаружили нашу Зою Палну. Она сидела за столом и что-то писала ручкой на листке.
В кабинете с ней была её медсестра Наташа, которая сказала нам, что приёма нет, и что они уже уходят. Но Зоя Павловна отложила бумаги, без разговоров осмотрела дочь и выдала нам нужную справку. Без всякой записи и без талонов. За пять минут. Спросив попутно, как успехи у моей старшей, которая уже режиссёр, и посетовав о том, что моя мама так рано умерла. Она помнила всех своих пациентов-детей и их детей, и всех родителей, и бабушек, и дедушек.
Пока Зоя Павловна осматривала дочь, я зачем-то достала телефон и втихаря сфотографировала их обеих. Через коленку, что называется. Поэтому снимки такие нечеткие. Не пойму, что меня торкнуло это сделать. Тогда я ещё не знала, что это был последний приём Зои Павловны Панченко. Самый последний, она в тот день увольнялась навсегда и не была обязана кого-то принимать. Ей было 83 года, и только представьте себе — до того самого дня она сидела на приеме, леча малаховских детей, и «бегала» по вызовам – по этажам наших МЭЗовским пятиэтажек… Вы много знаете таких самоотверженных людей? Я — нет.
В тот, самый последний раз, она сказала: «Как хорошо, что вы пришли!» — и протянула мне пакет с моими журналами по вязанию. Зоя Пална любила вязать, и мы менялись с ней вязальными журналами. Она как будто нас ждала в тот день. Бывает же такое. Когда мы шли из поликлиники, дочка сказала: «Вот бы Зоя Пална доработала, пока мне не исполнится 18! А то дадут дурацкого врача». Желание дочки не сбылось: через несколько дней наша Зо Паня навсегда ушла из поликлиники в возрасте 83-х лет.
Вскоре фамилия врача-педиатра З.П. Панченко исчезла из таблицы с расписанием Малаховской детской поликлиники. Но Зоя Пална продолжала навещать больных детей и не отказывала никому, кто просил её о помощи. Я часто видела её в окно, пока жила на МЭЗе. Походку Зои Палны даже в старости ни с чьей было не спутать. Всегда прямая, строгая, в одной и той же одежде. Жила невероятно тихо, очень скромно, и так же тихо умерла…
Зоя Павловна была из тех людей, кто до последнего стремился быть полезным другим. Она никогда ни на кого и ни на что не жаловалась. За все годы нашего общения я не слышала, чтобы она хоть раз повысила голос на кого-то. И никогда не видела её в очках, несмотря на её почтенный возраст. И никогда не знала, что сама она всю жизнь была серьезно больна. Да этого почти никто не знал. Он спасала чужие жизни, так никого из пациентов не впустив в свою. Я, мама двух часто болевших детей, довольно многому научилась у Зои Палны Панченко, и ей за это очень благодарна.
Порой я думаю о том, как важно вовремя уйти. Из спорта, из профессии. Чуть не написала – из жизни. Людям свойственно стареть, и бывшие профессионалы, которыми все раньше восхищались, в старости часто становятся мишенью для критики и для насмешек. Мне приходилось слышать, как молодые приезжие «яжематери» говорили о нашей постаревшей Зое Палне: «Да какой из неё врач, она уже ничего не видит, не слышит и не соображает!» И мне было обидно, и я всегда давала им отпор. Некоторым хватало ума писать на Зою Палну жалобы, и я почти уверена – она ушла из поликлиники из-за таких вот склочных шавок, которые ничего о ней не знали и не стоили её мизинца.
Пару лет назад, пока я ещё жила в Малаховке, Зоя Пална случайно встретила меня на улице и совершенно неожиданно подарила пакет яблок из своего сада. А я её обняла. И испугалась своего порыва. Ведь она такая сдержанная была всю жизнь, подобных физических контактов категорически не допускала. А тут вот я со своими обнимашками… Тогда подумала: что на меня нашло, как я посмела её обнять?! Сейчас думаю: как хорошо, что успела её обнять…
Зоя Павловна Панченко, наш добрый доктор! Спасибо вам за всё! Вас помнит поколение малаховских детей, у которых уже внуки. А значит, ваша жизнь прошла не зря, и весь ваш труд и самоотверженность были не напрасны. Мы помним вас, наша любимая Зо Паня. И пусть земля вам будет пухом. Вы заслужили этот отдых. И добрую память — тоже.
Нури Сан. Фото из личного архива.
